Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26

27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52

53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78

79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100

Из рапорта постового милиционера:

"Во время моего дежурства мною был замечен гражданин, который

нарушал постановление Моссовета от 11.07.1986 г. прямо на

мостовую. В ответ на требование прекратить, он продолжал нарушать,

но уже диагонально. И прекратил не оттого, что осознал, а оттого,

что иссяк."

Реальная история (случилась в 1985 г. в Мурманске,

в одной из частей Советской Армии).

Парень из Ленинграда, Калошин, вспомнил, что уже два месяца

родителям не писал. А ребята из части как раз в патруль по

городу шли, он дал казаху из молодых, Конорбаеву, адрес

родителей и деньги, говорит: "Пошлешь телеграмму, мол,

жив-здоров, подробности письмом."

Через сутки тот пришел из патруля. "Послал телеграмму?"

"Послал".

   А еще через сутки приехала мать Калошина, вся на ушах.

Она получила такую телеграмму:

"Калошин жив. Подробности письмом. Конорбаев".

80-ые. Профилак Физтеха.

В комнате живут по трое.

Уже поздний вечер. Парни наконец угомонились и легли спать. В комнате,

естественно, темно, но глаза уже привыкли и видят кое-что.

"Базар" уже заглох, подкатывает сон.

Вдруг открывается дверь и в комнату из освещенного коридора входит

девушка, как к себе домой. Понятно, что ошиблась дверью или даже этажом,

с кем не бывало. Не включая света, дабы не побеспокоить спящих или

засыпающих подруг, девушка начинает раздеваться. Сон как рукой сняло.

Пацаны, затаив дыхание, буквально вросли в койки, боясь пошевелиться.

У всех на уме главный вопрос: "К кому? Кто тот счастливец?" Негласно

все решили играть до победного.

Девушка заканчивает раздеваться. Становиться посреди комнаты (вот она,

решающая минута!), сладко так потягивается и говорит:

 - Ой, девки, ебаться-то как хочется!

... И парни сломались. Дикий хохот перепугал всю общагу. Чуваки повалились

на пол. Деваха вообще чуть не родила. Она ломанулась вон из комнаты.

Потом тут же вернулась с сгребла вещи, но парни уже этого не видели.

Они еще долго ничего не видели из-за в текших в три ручья слез.

Рассказывал один старый водила. Конец семидесятых. Трасса Минск-Москва.

Двое закончивших свою нужную и полезную миссию работников посольства

СССР в Венгрии, а попросту КГБ-ешников, возвращались на родину

с самым ценным в то время трофеем -списанным с баланса посольства

автомобилем ГАЗ-24. В Союзе Нерушимом Республик Свободных большинство

автолюбителей слыхом не слыхивало о существовании легковых машин

с дизельным двигателем. Они производились весьма ограниченной серией

как раз для поставки народам братских стран. Именно на такой машине

и ехали вышеозначенные товарищи. И вот в одной из прилегающих к Москве

областей они вынужденно останавливаются, по причине отсутствия в баке

горючего. Выходят из машины и начинают ловить грузовики. Народ в то

время был не в пример добрее. Останавливается множество легковушек:

"Мол, чем помочь?" Но счастливые обладатели редкой машины только

отмахиваются. Наконец, тормозит здоровенный МАЗ. Хмурый водила,

не вылезая из кабины спрашивает: "Ну че случилось?" Подбежавший

с канистрой просит у него отлить немного дизтоплива: до заправки

доехать. Тот уже подносит палец к башке, собираясь объяснить гребаной

интеллигенции как устроены автомобили, как вдруг с задней кровати,

как черт из табакерки выскакивает заспанный сменщик и подмигивая

аж обоими глазами кричит: "Сливай, сливай, сливай... Отчего людям

не помочь, конечно отольем, о чем речь!" Поначалу удивленное выражение

лица первого водилы постепенно проясняется хитрой  улыбкой понимания,

а затем и вовсе с коварным видом он согласно кивает головой

и аж выхватив канистру бежит ее наполнять. Затем они отъезжают

на несколько метров и останавливаются в ожидании шоу. Даже на этом

расстоянии видно, как они катаются по кабине от радости, уссываясь

над тупыми интеллигентами. КГБ-ешник, мимо внимания которого не прошли

ужимки дальнобойщиков, спокойно переливает содержимое канистры в бак

и рассказывает все сидящему за рулем товарищу. Тот с улыбкой наблюдает,

как трясется кабина МАЗа и в боковых зеркалах время от времени мелькают

хитрые рожи. Решив подыграть, водитель начинает играть педалью газа,

вследствие чего машина двигается вперед, отчаянно дергаясь и попердывая.

У работяг просто истерика. Волга останавливается, из нее выходит

водитель с задумчивым выражением на лице, некоторое время чешет голову,

затем решительно подходит, открывает бензобак, расстегивает штаны

и делает вид, что писает в бензобак. После чего садится за руль

и машина, резко сорвавшись с места, быстро набирает скорость и уезжает.

В МАЗе чуть с ума не сошли от шока. Выпученные глаза бедных водил были

видны лучше, чем фары.

Один парень, Алик, который учился со мной в группе, обладал довольно

редким качеством - ему было абсолютно до фени, что о нем думают

окружающие. Это свое качество он эксплуатировал в хвост и гриву.

Спорил со всеми подряд, что отмочит какой-нибудь номер (например, что

спустится в общаге до первого этажа абсолютно голый). Но, поскольку

ему уже многие проиграли немало денег на таких пари, найти клиентов

ему становилось все труднее. Наконец, как-то он отыскал какого-то

лопуха-младшекурсника, с которым он поспорил на огромную, по тем

временам, сумму (25 рублей, тогда почти стипендия), что доедет от

факультета до общаги (остановок 7-8 на метро) в ластах вместо ботинок.

Непременным условием было оговорено, что вся эта экспедиция должна

проходить обязательно в присутствии лопуха. Накануне испытания лопух

был полон оптимизма и говорил, что козел Алик не понимает одной

элементарной вещи, почему у того ничего не выйдет.

    Короче, на следующий день при выходе Алик снимает свои югославские

коричневые ботинки, связывает шнурками, отдает лопуху, а сам залезает

в ласты с большим трудом, потому что лапти у него гигантски

непропорциональные, как у утки. Потом, задирая ноги и поднимая фонтаны

брызг (лужи, поздняя осень), довольно ловко скачет проходными дворами

к метро "Парк Культуры". У метро публика охреневает, Алик, как обычно,

на это дело спокойно кладет и заскакивает в метро. А там контролерша

и милиционер его внутрь не пускают. Тот, несколько обескураженный,

вышлепывает наружу, к нему подходит сияющий лопух, говорит, типа, ну

ты теперь понял свои ошибки, и предлагает рассчитаться. Но упорный

Алик говорит, хрена, еще не вечер, про вид транспорта уговора не было,

я поеду на автобусах.

    На автобусной остановке час пик, каждый автобус берут штурмом, и,

когда все проталкиваются, чтобы влезть, всегда Алику кто-то на ласты

наступает так, что он с места сдвинуться не может, сколько ни матерится.

Наконец, очередной автобус открывает заднюю дверь прямо рядом с Аликом,

тот прыгает на ступеньки, и тут выясняется, что ласты на ступеньки

поставить можно, а ноги - нет, он, скользя, как Дональд Дак

в диснеевском мультфильме, несколько раз молотит по ступенькам

и с грохотом плюхается прямо под ноги набегающей толпе. Безжалостные

пассажиры, отталкивая Алика ногами, производят посадку, но тот, собрав

последние силы, поднимается с асфальта и ухитряется запрыгнуть задом

на нижнюю ступеньку. Лопух втискивается с передней площадки.

    Теперь ласты торчат наружу, и дверь не закрывается. Водитель

в зеркало видит какие-то торчащие хвосты и объявляет, что пока пассажиры

не втянут свою рыбу в салон, автобус никуда не пойдет. Тем временем,

народ, пришедший в себя после абордажа, замечает, что это какой-то идиот

в ластах, из-за которого все неприятности, поднимается гвалт. Наконец,

какая-то тетка берет на себя инициативу и кричит водителю, мол, проедь

немного до поста ГАИ, этого гада и хулигана там сдадим милиции. Алик

видит, что получается как-то совсем хреново, тут ему в голову приходит

гениальная идея, и он орет на весь автобус:

 - Ну что вы за люди! Зверье!! Я - спортсмен, подводным плаванием

занимаюсь тут вот рядом, в бассейне "Чайка", и у меня только что

в раздевалке сперли ботинки. Что же мне теперь, по-вашему, босиком

по городу ехать?

    Тут сразу все меняется, все начинают его жалеть, помогают

взобраться. Кипит общая ярость благородная против ворюг, которых

развелось несметно. Та же тетка теперь кричит водителю, не надо, мол,

в милицию, поехали нормально. Все начинают Алика расспрашивать

о деталях, хорошие ли были ботинки, и тот, полностью войдя в роль,

с надрывом рассказывает, как у него увели единственные коричневые

югославские ботинки, к тому же редкого, большого размера. И в этот

момент народного гнева поддатый мужик, стоящий рядом с Аликом, вдруг

видит, что на передней площадке стоит парень, держится за стойку,

а не руке у него висит пара коричневых здоровенных ботинок. Он кричит,

мол, впереди там, гляньте быстро, ботинки югославские?... ему отвечают,

что да, и он с криками "вон они, твои шкары" и "я, на хрен, счас

задавлю это ворье" начинает ломиться вперед, у него не получается,

тогда он орет "держите эту суку с ботинками, там, впереди". Опять

поднимается гвалт, и снова водителю кричат, чтобы он ехал прямо

в милицию. Озверевший водитель объявляет в микрофон, что я поеду,

но не в милицию, а в психушку, всех вас сдавать. В этот момент

подъезжают к остановке, двери открываются, лопух с ботинками пулей

выскакивает из автобуса, за ним гонятся несколько правдолюбцев,

а сзади, в полном отчаяни, выпрыгивает Алик. Вот в этот момент

у стоявших на остановке чуть не произошло массового помешательства,

когда они увидели, как из автобуса в огромном прыжке вылетает мужик

в ластах, по уши обдает всех грязью из лужи и с воплями "стойте, все!

я сам его догоню! ну все, бля, готовь четвертной!" гигантскими

скачками несется по улице.

    Месяц потом длилось разбирательство, кто кому должен платить.

От приятеля:

   Еду я как-то в нашем родном Нью-Йоркском метро. Вдруг поезд

резко тормозит, и я лечу вперед. При этом срабатывают инстинкты,

и я 1) выставляю вперед руки и 2) говорю, ессно, "блядь!".

В результате короткого перелета, я остановился об какую-то даму.

Восстановив равновесие, я, как и полагается бруклинскому кавалеру,

сказал ей: "Excuse me".

   Дама по-дружески так положила мне руку на плечо и говорит:

     - Так все-таки, "блядь" или "excuse me"?

Много нас, много.